Зазеркалье Закарьи Закарьяева

Ассамбляж, васте-арт, джан-арт, ресайклинг-арт, стимпанк, стрит-арт,

трэш-арт. Современные художники становятся всё более изобретательными в производстве новых направлений в искусстве и их определений.

Преодоление стереотипов художественного мышления порождает интерес к творческому эксперименту, поиску оригинальных стилистических

приёмов и средств художественной выразительности. Художники переосмысливают традиции реалистического воспроизведения действительности с использованием возможностей новых материалов и технологий, часто самых неожиданных.

Все эти тенденции можно проследить на примере творчества современного дагестанского художника Закарьи Закарьяева, работающего как в живописи, рисунке, так и в создании инсталляций, скульптурных объектов в стиле трэш-арта (джанк-арта).

За спиной З. Закарьяева — Избербашский профессионально-педагогический колледж (отделение «Изобразительное искусство и черчение»), армия, преподавание изобразительного искусства в школе, художественно-графический факультет с его чёткой ориентацией на академическую школу (Закарьяев З. Главное нам показать, доказывать — это не наше дело. https://mirmol.ru/interview/zakrja-zakarjaev-glavnoe-nam-pokazat-dokazyvat-jeto-ne-nashe-delo/).

Дипломная работа Закарьи на художественно-графическом факультете (2004) была выполнена в традициях визуально реалистической тематической картины, как это и требовалось. Уже тогда дипломник заявил о себе как о мыслящем художнике (Тажудинова А. Педагог — школа — художник // Дагестанская правда. 21 февраля, 2010. — С. 4.).

Полотно предсказало появление на арт-площадке Махачкалы автора,

воспринимающего жизнь как некую игру. Причем люди в ней живут настоящие, со своими заботами, слабостями, страстями, над которыми художник подтрунивает и посмеивается.

Его первая персональная выставка называлась «Столица». Её концепция отражала тему компактного существования разных, но в чём-то очень похожих друг на друга людей в одном географическом пространстве. Они объединены не только местом проживания, но и современным временем и взглядом на них со стороны проницательного юмориста.

В одной из статей, характеризующих Закарью и его работы, отмечено: «Он — улыбчивый. Это, может, и не самая правильная характеристика, всё-таки речь о художнике, о живописи, но тут так плавно одно перетекает в другое, личность — в работы, а работы — в портрет личности, что трудно провести границу, разделительную черту. Чуть меньше улыбки и любви — и многие его работы превратились бы в карикатуры. Вот эта, например, основательная, мощная бабенция с литыми икрами, с бёдрами, на которых трещит узкая джинсовая юбка, с сумрачным недобрым взглядом — она была бы карикатурна, если бы не естественное простодушие позы, не сине-желтые игрушечные холмы под крепкими ногами, не белые пятна облачков. А назвал эту работу Закарья «Хрупкое и воздушное создание». Будто бы в какой-то момент сам разглядел свою влюблённость в образ и застеснялся, попытался прикрыться иронией» (Анохина С. (признана иноагентом) Диогенова бочка улучшенной планировки. https://tushisvet.livejournal.com/148562.html)

И тут же — полотно, на котором с нескрываемой добротой и любовью

изображена сидящая на крупе мощной лошади такая же нехрупкая крупнобёдрая наездница, названное «Кобылка на коне». Грубоватая, но в исполнении «улыбчивого» Закарьи подпись нисколько не возмущает, а смешит своей «ходульной» простотой. Художник обыгрывает и популярные в народе фразеологизмы. Его Диоген живет в уютной бочке с дырочкой для отправления естественной нужды. Вокруг диогенова жилья размещены необходимые для комфортного проживания вещи: притороченная сбоку шумовка, штопор, газетка с древнегреческими кроссвордами, шляпка-зонтик. А вокруг — живописные античные руины. Интуитивно или намеренно принцип иллюстрации фразеологизмов, бытующих оборотов речи, шаблонных высказываний художник взял за основу, дающую ему толчок к полёту творческой фантазии. Закарьяев поймал свою тему, которая стала его узнаваемым трендом.
А потом — череда «рынков»: «Птичий рынок», «Базарный день», «Блошиный рынок». Где, если не на базаре, увидишь многообразие людских типов, характеров, натюрморты, сложенные из обилия природных богатств? Объекты живой и неживой натуры превращаются в объекты искусства не с помощью холста и красок. Они становятся объёмными, часто имитирующими реальные предметы, иногда — сводящими их до геометрических форм. Дыни, тыквы, яблоки, морковки получают «деревянные» тела, но до чего живыми и выразительными они получаются под вычеканенными металлическими «одёжками»! Куриные яйца — излюбленный объект творческого внимания Закарьяева. Кажется, их снесли курочки-железные роботы, курочки – шерстяные клубочки, курочки-гвоздики, курочки-папахи, курочки – дагестанские ковры, просто деревянные курочки или курочки-морские камешки — фантазия в зазеркалье Закарьяева безгранична.

Живописи и рисунку тоже находится место в этих проектах. Их главными героями становятся люди в комических (и не очень) ситуациях. Художник иронизирует не над людьми, а, скорее, над их типичным житейским поведением. На базаре люди сплетничают, пишут нелепые объявления на своем «рабочем месте», сидя без дела, увлеченно пьют чай или аппетитно едят мясо. Закарьяев намеренно не придаёт их лицам индивидуальных черт. Вдруг кто-то узнает в том или ином персонаже своего знакомого… Человек обидеться может. А это никогда не входит в круг художнических намерений Закарьи.

Мы всегда с любопытством наблюдаем за «братьями нашими меньшими». Наверное, можем смотреть на них часами — как на горящий огонь, текущую воду, работающих людей. Умиляемся их отношениям, смеемся над выходками, фотографируем в забавных позах. У Закарьяева как анималиста свой взгляд на животных. Его серии «Зверьё моё» и «Рыбки, птички, облака» — результат сплава вербального и изобразительного языков.

«Крупный рогатый скот», «Мелкий рогатый скот», «Розовая пантера», «Король-лев», «Царевна-лягушка», «Такса-такси», «Молокосос», «Влюбленный волк», «Наглый пес», «Гончий», «Слепая курица», «Любовь зла». Чем длиннее ряд названий его творений, тем шире становится улыбка на нашем лице. А если посмотреть на сами произведения, то становится ещё смешнее. Дерево, пенопласт, краска, покрывающая формы, превращают простые материалы в арт-объекты, наполненные нашими положительными эмоциями. Игрушки, созданные руками анималиста-юмориста, возвращают нас в мир детской игры, но созданы они под углом зрения взрослого художника, наделенного философской мыслью и острым глазом.

Вершиной концептуального и отчасти лингвистического подхода к нашей жизни в изобразительном искусстве стал проект Закарьяева «Антропология денег». Неимоверное количество фразеологизмов связано с денежной составляющей нашего бытия. Когда мы слышим словосочетания «мелочный человек», «золотой телец», «золотые горы», «деревянный рубль», «копейка», «черный нал», «длинный рубль», «денежное дерево», «золотое руно», «золотое сердце», «денежная жаба», «белорусский зайчик», «золотая рыбка», у каждого из нас в воображении всплывают разного рода ассоциативные образы.

Но тем, кто не видел арт-объекты, созданные Закарьёй Закарьяевым, вряд ли придёт в голову, что все эти словосочетания можно облечь в скульптурную форму, да ещё с помощью реальных монет или купюр. Сам художник так рассуждает на эту тему: «Для меня слово имеет значение. Говорящие названия работ не случайны, это даже, можно сказать, источник вдохновения. Услышал какое-то яркое выражение, поговорку, допустим, и она уже провоцирует на создание той или иной работы. Разумеется, все образы из жизни, из нашего обихода. Я постарался выразить то, о чём мы привыкли обычно не задумываться. И вдруг, придя сюда, человек начинает смеяться, удивляться — потому что встречает как будто невообразимое. На самом деле любое слово, выражение имеет свой смысл и свою форму. Вот её я и представил. Естественно, я собирал материал из разных источников, читал литературу соответствующую, искал информацию, изучал историю» (Абакарова М. «Мелочный человек» и «Золотые горы». Художник создает скульптуры из монет. https://dag.aif.ru/culture/baluyus_dengami_hudozhnik_v_mahachkale_sozdaet_figury_iz_monet).

В этой серии инсталляций удивляет многое. Первое — это огромное

количество монет, собранных для создания объектов. Увлечение художника нумизматикой привело его к идее, куда можно деть накопленное богатство в виде старых, вышедших из употребления денег. Родилась небольшая скульптура «Золотая рыбка», исполнившая мечту Закарьяева — создать целый проект, который опустошил не одну копилку его друзей, знакомых и родственников. Кто-то монеты дарил горсточками, кто-то — килограммами.

От зарождения идеи до её воплощения прошло чуть ли не десять лет. Длительность создания определялась не только временем, необходимым для сбора «материала». Для каждой скульптуры нужна была «телесная болванка», то есть деревянная основа образа. Причем она должна была быть, с одной стороны, условной, с другой — узнаваемой, с третьей — хорошо пластически обработанной. Эти арт-объекты имеют часто очень сложную пластическую форму, где плоскости превращаются то в выпуклые, то в вогнутые поверхности. Вот по этим перетекающим друг в друга объемам и надо было художнику размещать в определенном порядке, соблюдая чередование, желтые и серебряные «чешуйки». Пластика формы-основы заставляла его гнуть в разные стороны этот отнюдь непластичный материал — монеты. Далее объекты полировались или красились в определенный цвет: белый (как в «Невесте») или черный (как в «Чёрном нале»).
Такая работа требовала больших усилий. Но вдохновение, с которым работал Закарья над этим проектом, нивелировало физическое напряжение. И его труд был вознаграждён. Проект привлёк немало почитателей, которые не только хотели иметь у себя что-нибудь из коллекции «Антропология денег», но и задумывались над творческим замыслом художника. Идея же у мыслящего мастера всегда есть. Закарьяев сам её озвучил в одном из интервью. Он говорил: «Обычно в народе бытует два мнения: деньги — либо добро, либо зло. Я показал и ту и другую сторону. А посетитель сам должен сделать вывод. Художник может только направлять, а куда идти — это решение сугубо личное» (Там же).
Нам кажется, что деньги в проекте Закарьяева убедили всех в том, что они — и источник вдохновения для творческой личности, и источник радости для зрителя, и источник нумизматических вожделений для коллекционеров. Современные творцы, даже работающие в русле модных арт-практик, всё больше стали придерживаться мнения, что искусство должно быть не только поводом для самовыражения, объектом эстетического удовольствия или предметом украшения галерей или частных коллекций.
Оно должно воспитывать, воздействовать на человеческие эмоции, менять взгляд на мир, побуждать к действию. Это парадоксально и несвойственно для парадигмальных установок постмодернизма. Тем не менее, даже серьезные исследователи современных процессов, происходящих в искусстве, приходят к мысли, что «противопоставление постмодернистского и академического подходов как актуального и классически устойчивого всё очевиднее теряет сегодня смысл. Первое, воспринимаемое как ультрасовременное, всё более академизируется в своей базовой профессиональной основе; второе, априори консервативное, старательно ищет пути актуализации» (Холмогорова О.В. Постмодернизм и академизм. Точки касания // Академия художеств в пространстве

культурных коммуникаций. По материалам конференции к юбилею РАХ и НИИ РАХ. — М.: КУРС, 2022. — С. 51–64.).

Закарьяев относится как раз к той категории творцов, которые успешно соединяют в своём искусстве академическую профессиональную выучку с поиском нового формального языка. Его объёмные трехмерные скульптуры смотрятся весьма реалистично. Более того, они наделяются смыслами, очень актуальными в современном мире искусственного интеллекта, высокотехнологичного производства и борьбы за экологию, всё более страдающую от нашествия цивилизации.

В современном искусстве наблюдается устойчивая тенденция создавать оригинальные скульптуры из ненужных вещей. Акционисты используют шины, пластиковые бутылки, пакеты, детские игрушки из пластмассы и прочий мусор, который сможет многое рассказать археологам спустя сотни лет о жизни человека в XXI веке — эпохе глобального потребления. Закарьяев черпает вдохновение в электронной технике. Из деталей разобранных компьютеров и ноутбуков, клавиатур, проводов зарядных устройств, «мышек», микросхем и пр. он творит эффектные изобразительные инсталляции. Три года, полторы тысячи компьютерных клавиатур, присланных художнику чуть не со всех районов России, и — родился концептуальный проект «Трэш-ток»!

Компьютерный мусор в руках художника превращается в художественные образы. Причем и тут главным героем остаётся человек, но это уже персонаж эпохи глобальной цифровизации в её часто негативном аспекте. Почти все названия композиций говорят сами за себя: «Кнопочный герой», «Бессердечный», «Talking Head», «Вирт-флирт», «Мистер Никто», «Дерьмоголовый». Пенопластовые основы, обклеенные кнопками, так и остаются «болванками», ибо человек, завербованный глобальной сетью, начинает терять облик духовного героя, способного на искренние чувства и эмоции. Закарьяев говорит: «Эта выставка про нас — «Трэш-ток», жесткий разговор. Общение в социальных сетях не всегда приятное и любезное, порой переходящее в негативные формы. Фраза «кнопочные герои», на которую я наткнулся в социальных сетях, — это отправная точка: человек может находиться на расстоянии, прятаться за анонимным профилем и писать другим людям что угодно, но может ли он так поступать в реальной жизни, не находясь за клавиатурой? Я попытался вынести наружу всё то, что происходит в сетях, — невидимое и абстрактное сделал вполне видимым и тактильным.

Вообще, сам Интернет в хороших руках очень полезен и ценен, потому что можно находить нужную информацию, связываться с другими странами, провести с человеком интересную беседу, знакомиться, а можно одним нажатием кнопки что-то разрушить, он теперь стал «легким оружием», которым пользуются не только в благих целях» (Даудова Р. Кнопочные герои. https://midag.ru/2020/12/18/knopochnye-geroi/).

Закарья Закарьяев в своём проекте поднимает не проблему засорения окружающей среды отходами людской жизнедеятельности, как большинство зарубежных акционистов трэш-арта, а экологию человеческой духовности, что, на наш взгляд, кажется вопросом гораздо более серьёзным. Компьютеры, гаджеты, смартфоны разводят людей в разные стороны и на далёкие расстояния, оставляя им минимум живого общения и лишая возможности считывать интонацию. Мы пытаемся понять смысл сказанного в SMS, а не в глазах собеседника, вставляем смайлики, вместо того чтобы выразить фразой свои чувства, теряем словарный запас, пятимся назад, во времена, когда человечество использовало минимум вербальных приемов общения.

В системе современных телефонных стикеров много общепринятых рисунков-конфигураций, отображающих наши эмоции. Что же такое жест? Какие смыслы он несёт? Желание разобраться в проблеме, возможно, привело художника к идее создать проект под названием «Жест». В нём Закарьяев демонстрирует не только умение подмечать интересные жесты, желание разобраться в их значениях, но и мастерство рисовальщика. Сразу всплывает в памяти великолепный рисунок А. Дюрера «Автопортрет с этюдом руки», где мастер воспроизводит весьма сложное движение собственных пальцев. Но Дюрер вряд ли наделял свои жесты каким-либо особым смыслом. Для него это был анатомический этюд. У Закарьяева его рисунки — не анатомические штудии, а художественные образы рук, наделенные содержанием. Для него главное — не анатомическая правильность, а выразительность. Поэтому за пухлостью рук мы можем не видеть костей, иногда руки у художника сплетаются в замысловатые узлы, в которые реальные пальцы не в состоянии сложиться. Тем не менее, зритель легко понимает этот жест, потому что находится в семиотическом круге современных ему значений. И в этом проекте Закарьяев не может обойтись без свойственной ему иронии над многочисленными условностями и суетной торопливостью нашего бытия.
Думаю, что никто не сможет раскрыть своей цели в искусстве лучше, чем сам художник. Закарья Закарьяев видит её достаточно четко и говорит о ней так: «Сразу скажу, что я не даю никому оценку, не выступаю в роли судьи и никого не осуждаю. Моя задача как художника состоит в том, чтобы люди, увидев мои работы, посмотрели на себя со стороны, я наталкиваю их на размышления. Да, среди моих скульптур есть не очень хорошие персонажи, но это не значит, что в них есть лишь плохое. Нет абсолютно хороших и плохих людей, любой заслуживает шанса и может измениться. Узнать до конца человеческую природу очень сложно… Художник — это не изобретатель, это тот человек, который создает настроение. Да, ему нужно выдавать что-то красивое, но это не самоцель. Самое важное — заставить человека думать, переживать, чтобы он не просто пришёл на выставку, увидел что-то красивое и ушёл, а начал размышлять, анализировать, в дальнейшем даже изменился».

Фото из архива художника