Судьба по комсомольской путёвке
Дата публикации: 11.10.2024
Ах, нене…Это нежное имя груститИ в мечтаньях моих, и в тоске,Неизбывно живёт на губах…Без дыханья уже...
4 дня назад
После Кумыкского театра парадная часть улицы Буйнакского заканчивается, хотя сама она продолжает течь в...
5 дней назад
Гала-концерт фестиваля современного искусства «Молодежь против террора» состоится в Махачкале 6...
6 дней назад
Три дня Дагестан принимал участников Второго съезда Клуба писателей Кавказа, который стал знаковым...
7 дней назад
Касим Курбанович Джарулаев проработал в локомотивном депо всю жизнь — вслед за отцом пришёл сюда на работу в 1978 году семнадцатилетним молодым человеком. Сначала работал учеником слесаря, потом слесарем 2, 3 разряда. Отслужив срочную службу в армии, вернулся вновь в родное локомотивное депо — теперь уже навсегда. В настоящее время он возглавляет цеховой комитет профсоюза работников двух локомотивных депо — Махачкалы и Дербента.
— В депо меня устроил отец. Я после десятого класса совершенно не хотел учиться, а на работу в 17 лет не брали, — рассказывает Касим Курбанович. — Отец организовал для меня комсомольскую путёвку с формулировкой: «Ответ о приёме на работу дать в трёхдневный срок», благодаря которой меня приняли. Правда рабочий день был для меня как для несовершеннолетнего — на час короче. И всё равно это был нелёгкий хлеб, но и оплачивался он достойно. Когда я принёс свою первую зарплату матери — аванс 30 рублей и 150 зарплаты — она сказала: «На эти деньги взрослый мужчина содержит семью». В армии взводный, увидев записи о зарплате в комсомольском билете в 180, 190, 200 рублей, удивился: кем вы работали вообще, я, командир взвода, зарабатываю меньше. Я ответил, что работал слесарем по ремонту тягового подвижного состава.
Мой отец, Курбан Саидович Джарулаев окончил Дербентское железнодорожное училище и был направлен на работу в Махачкалу. Он был уважаемый человек, коммунист, орденоносец, награждён орденом Трудового Красного Знамени. Был руководителем комсомольской молодёжной смены, учил молодых работе. А в смене 25–30 человек, каждого надо обучать, контролировать, каждому надо помочь советом, удержать его от опрометчивого шага.
Времена были непростые, и одна из историй, которые многие считают легендой, случилась с моей семьёй. Я, правда, тогда ещё не родился, рассказываю со слов родителей, впрочем, моя мать Саият Агабековна, непосредственная участница тех событий, жива, ей 86 лет. Так вот, мама работала надомницей на комбинате художественных изделий, что находился на Химшоссе (ныне улица Бейбулатова), ткала ковры. Ей там выдавали пряжу, станки, туда же работницы сдавали готовую продукцию. Так сложилось, что в приказном порядке работников комбината отправили встречать следовавшего на поезде Хрущёва, в районе путепровода, что и ныне соединяет проспекты Расула Гамзатова (Ленина), Петра I и Насрутдинова. Мама была с моим старшим братом Абдулнасыром на руках, его не с кем было оставить. Не успел Никита Сергеевич выйти в тамбур, как кто-то из толпы бросил в сторону вагона помидор. Тот попал в вагонное окно, а следом полетели ещё помидоры и яйца. Всех присутствовавших, включая мою мать, задержали. Забрать её из милиции смог отец, объяснив стражам порядка, что она не могла ничего бросать, так как её руки были заняты ребёнком. Причина случившегося была проста — в городе не было хлеба, считалось, что в результате перехода по инициативе генсека на выращивание кукурузы. За хлебом приходилось отстаивать очереди с ночи. Чем закончилось происшествие для других участников инцидента, сказать не могу.
Василий Викторович Захаров — мой старший товарищ, до сих пор работающий в депо, — рассказывал, что он и два его брата занимали очередь за хлебом с трёх часов ночи и дежурили по очереди, по-другому хлеба было не достать.
Кроме того, в те годы обложили налогом любую домашнюю живность, даже тех же осликов, которых многие держали в хозяйстве. Первая Махачкала была преимущественно застроена частными домами, где жили зачастую натуральным хозяйством. Протестуя, хозяева осликов выгнали их на поле аэродрома ДОСААФ, повесив на шею каждого табличку «Враг Хрущёва». Вот до таких эксцессов доходило в то время.
Когда я подрос, проблем с хлебом уже не было; хлеб, молоко и прочие продукты были в продаже. Был свой лимонадный цех. Помню магазин «Колос», ОРСовскую столовую, где можно было прекрасно питаться. Булочки выпекали вкуснейшие! 15– 20 копеек, что родители давали в школу, мне прекрасно хватало.
Для меня локомотивное депо — это не просто работа. Придя сюда, я попал в коллектив, где работали заслуженные люди, фронтовики. Например, С.Г. Рогозян, военный лётчик, фронтовик. Он работал слесарем, ремонтировал на локомотивах замки. Кроме того, он был народным заседателем, строгий был дядя. Или В.С. Спицын — старый машинист, В.А. Голубев — кузнец, и многие другие. Многое для меня было в новинку, например, гаечные ключи, тормозные ключи, вилки и даже ножовочное полотно по металлу изготовляли в кузнечном цеху при депо.
В депо работали семьями, прикипали к своему делу, так что не только я пошёл по стопам отца; причём династии расширялись не только «от отца к сыну». Одновременно со мной в 1978 году в депо пришла нарядчиком Галина Голубева, невестка старого машиниста Василия Алексеевича Голубева. Сын Василия Алексеевича — Алексей, тоже работал машинистом-инструктором. Их дочь Анастасия Кучер работает нарядчиком, как и её мать, её муж Денис Кучер — помощник машиниста. И жена Василия Алексеевича тоже работала в депо бухгалтером. Вот так, жены, мужья, дочери, зятья — все здесь!
Работая здесь, приходилось вырабатывать многие навыки, например, музыкальный слух. Все, наверно, видели, как вагонники простукивают колёса вагонов, слушая звон. Колесо — это как хрустальный стакан: если специфического звона нет, то значит, в колесе трещина, и мы в обязательном порядке «слушали» колёса, колёсные пары и буксовые узлы локомотивов. Сейчас используются роликовые подшипники, а в то время в ходу были буксовые подшипники скольжения, эдакие прямоугольные ящики с залитым в них маслом — баббитовый вкладыш требовал постоянной смазки. Масло к вкладышу подавала специальная польстерная щётка из чистой шерсти. Надо ли говорить, что этот механизм бывал весьма капризен в эксплуатации, случались возгорания из-за плохой подачи масла к вкладышу и так далее.
Предприятие наше работало, жило полной жизнью. Разруха 90-х сильно ударила по локомотивному депо. Поднялись грунтовые воды, очень сильно затапливая всю территорию, и в первую очередь смотровые канавы, без которых ремонт невозможен. На постоянную откачку воды уходило много времени и сил. Следом катастрофически упали перевозки — вследствие чеченской войны. Локомотивное депо было переведено в Дербент, хотя такой стратегический объект не должен находиться около границы. Поворотный круг и многое другое оборудование сдано в металлолом.
В безудержном раже уничтожения была выброшена и память: многочисленные фотографии, книги почёта и прочие свидетельства эпохи. Касим Курбанович смог кое-что сберечь, подняв буквально с земли бесценные старые фотографии — фотосвидетельства эпохи, за что ему огромная благодарность.
Архивные фото предоставлены Касимом Джарулаевым.