Слово за слово
Дата публикации: 18.12.2023
14 июля в средневековой сторожевой башне XIV века «Акайла кальа» в селении златокузнецов Кубачи открылась...
3 дня назад
Один из самых знаковых и важных проектов Дагестанской филармонии на протяжении четверти века выводит на...
6 дней назад
В столице Дагестана состоялся концерт социального проекта «Камертон регионов» который проводится при...
01.12.2024
Ника Батхен — поэт, прозаик, литературный критик, член Союза литераторов России, член Южнорусского Союза...
01.12.2024
Пролила на себя кофе, и настроение сразу же испортилось. Это проклятье куртки. Один раз я её уже носила в химчистку после того, как пролила кофе, — тогда я ехала в Переделкино. А тут ведь следила, помнила. И пролила.
Максим смеялся. Он вообще любит надо мной смеяться. Мой талант — повторяться. Руки кривые, голова садовая. Еще когда я покупала кофе в киоске около Дербентской крепости, он смотрел на меня кисло. Догадывался, что всё этим кончится. Мы долго тогда ходили по историческим стенам, смотрели вдаль с крепостных высот. Тянуло в сон. Я купила кофе. В бумажном стаканчике.
И вот теперь стояла в испачканной куртке и думала, что всё как-то… А потом заметила железную трубу, торчащую из стены, и кран. Вода. Я затерла пятно. Вроде стало чисто. Обернулась.
На меня смотрел старик. Он стоял около ворот своего дома и ласково мне улыбался.
— Здравствуйте, — крикнул он, заметив мой взгляд.
— Здравствуйте, — растерялась я и провела рукой по куртке.
— Как живете? — спросил старик.
— Хорошо, — ответила я и поискала взглядом Максима. Он тоже обернулся на голос и теперь возвращался к нам узкой каменной улочкой.
— Хотите хурмы? — спросил старик.
Я стала вспоминать, есть ли у меня бумажные деньги.
А старик уже распахнул ворота, приглашая во двор своего дома.
Я опять покосилась на Максима.
— Идем, — кивнул он.
— Хурмы в этом году много, а никто не ест. Некому уже, — говорил старик.
За воротами росло огромное дерево. Оно раскинулось на весь двор и немного прилегло на крышу.
— Разъехались все, а они зреют вот. Берите — вон в корзине.
Я смотрела на стол, большой круглый стол без скатерти. На нём лежали оранжевые плоды. Не картинные и не рекламные — круглобокие и оранжево-прозрачные, а самые обыкновенные, с побитыми боками — падали же.
Корзина стояла на лавке около беленой стены. Я выбрала несколько, прижала к себе — черт с ней, с курткой.
— А хотите чаю? — вдруг спросил старик.
— Мы, наверное, пойдем, — произнес Максим, глядя на меня.
Я бы осталась. Во всём этом было столько тепла и доброты, что хотелось сесть под дерево, прикрывшее весь небольшой двор, и просидеть здесь до вечера.
— Заходите ещё, — не настаивал старик. — Хурмы в этом году много.
Мы вышли. Я крутила в руке уже не нужный стаканчик кофе. Хурму ссыпали в пакет, спрятали в рюкзак.
Потом была еще хурма — ее нам продал другой старик, сидящий около своего дома. Продавал интересно. Из бумажных денег я у себя нашла пятьдесят рублей, и на них он насыпал нам целый пакет. Я стала думать, что надо вернуться к крану с водой, помыть. Наверняка, они вкусные. Но мы шли к морю.
Из соседнего двора вышла пожилая грузная женщина в линялом халате и посмотрела на пакет у меня в руках.
— Здравствуйте, — сказала я.
— Здравствуйте, — красиво, даже как-то певуче произнесла она. — Помыть хотите?
И повела меня к себе во двор. Максим достал фотоаппарат.
Женщина пекла хлеб. Извинилась, что не может нас угостить, потому что только-только поставила в печку. Максим сфотографировал хозяйку.
Мы опять оказались на улице, я уже не помнила, где оставила стаканчик с кофе.
— Привет!
Компания ребят бежала к нам от площади. Три девчонки и два парня. Взрослые уже. Студенты. Высокая черноволосая махала рукой, улыбалась и мало что не подпрыгивала на бегу.
— Вы откуда? — спросила она.
— Из Москвы, — ответила я.
— Здорово! Давайте с вами сфоткаемся!
Я покосилась на Максима, он достал фотоаппарат.
— Сэлфи, сэлфи! — запрыгала черноволосая.
Мы стали фоткаться. Парни скромно стояли в стороне, но их втащили в кадр, заставили улыбнуться.
Познакомились. Девчонки были студентками в Махачкале, парни учились где-то еще. А сейчас они все приехали домой в Дербент. Сказали: сразу увидели в нас приезжих. И это же прикольно — сфотографироваться. Они вообще приезжих любят, поговорить всегда есть о чем. Я сразу загрузила фотку в соцсеть, отметила новых знакомых. Они со смехом нашли отметку, задружились.
Весело переговариваясь, компания двинулась дальше по своим делам. Мы пошли к морю.
Был еще старик с собакой, лезгин. Он долго смотрел, как мы приближаемся, и вдруг стал сетовать, как тут всё изменилось и как хорошо было раньше. Показывал длинной худой рукой вдаль, называл улицы, вспоминал людей. Собака вяло виляла хвостом, вид имела понурый.
А потом все-таки было море, широкий песчаный пляж.
— Смотри, наши, — сказала я.
На лавочке сидели музыканты.
— Привет! — подошла я к ним.
Они выпивали купленный местный напиток. Я достала хурму. Музыканты обрадовались. Они весь день не ели.
Всё это происходило в дни одного из литературных фестивалей «Тарки-Тау». Даже не вспомню год. Да это и неважно. Вы думаете, это было случайным совпадением? Столько тепла и помощи в отдельно взятом месте, в отдельно взятое время? Нет! Это Дагестан. Это друзья. Когда пишешь слова, чутко реагируешь на то, что говорят вокруг. В тот день мне сказали много добрых «здравствуйте», даже Каспий подарил волны, чтобы не скучно было сидеть с музыкантами на берегу.
На фестиваль я везу сказку. Совсем новую, только-только из типографии. О том, что очень многое зависит от нас, от нашего отношения к происходящему. Что любые подарки — они зачем-то, надо лишь понять, зачем они были предназначены. Не сказала, как называется сказка? «Принцесса с ветром в волосах», издательство «Антология». Там будут принцесса, принц, верный конь, грустный дракон и феи.
Теперь надо сказать про куртку. С ней всё в порядке. Пятна не осталось.
Фото: Максим Гуреев, Елена Усачева