Салам, Алтай!

Ольга Кручинина

родилась в Екатеринбурге, живёт в Подмосковье.
Финалист конкурсов «Минские мосты — 2022»,
«Витебский листопад — 2022»,
«Я только малость объясню в стихе — 2023».

Наблюдая за лунами

*** 
А ты воду не черпай ботами, а так поверху и ступай.
Глядь, луна как блестит-то, на водной глади.
Там другие земли, другие звезды, другой букварь.
Как дойдешь — по златым кудрям и погладишь.
А здесь дымная круговерть. Ветряная спица
Все скрипит и скрипит. Так расходится, не убавить.
В лунном свете такое и не приснится
Даже. Только лунная блещет наледь.


*** 
Вот осень снизошла до ноября —
Очередная мертвая петля.
Уже подошвы холодит земля,
И бестолково красится рябина.
Вот день себя донельзя искромсал.
Он может рад бы: чемодан — вокзал.
Но он дождём напился и опал.
И снова к завершению година…
Когда-нибудь, но прежде — кутерьма. 
Укрыть, укутать, выстудить — зима.
Не верится в иные времена,
Но, честно говоря, — нисколь не жалко.
Когда-нибудь и здесь наступит май,
А нынче вечный караван-сарай.
Летят-летят, а ты их провожай.
Жизнь катится ни шатко и ни валко.

***  
Переведи на небесный на пряный алтайский. 
Тонкими бликами, струнами, ветками дня. 
Переведи через рифмы из кённингов в танка. 
Переведи эти дни, эти сны для меня. 
Переложи алфавит, позаимствуй глаголов. 
Птичьих несущих, несомых чужих голосов. 
Даже не ной — голоси. Перекраивай слово. 
Перелицуй его снова до самых основ. 
Внешним поверь. Проводи, не рисуя преграды. 
Выпей стакан целиком, не оставив дилемм. 
Дни, обретя календарь, замурованы в даты. 
Мёртвый язык онемел и не прожит никем.


*** 
Позволь растечься глаголам по дну, по пойме. 
Напомни журчание речи. Напой, напой мне. 
Намни мне рассвета с немой вербеной. 
Стихает молчание в туман и в небыль.
Стекает журчание в приступы речи.
Стихами молчи. Не кричи — не кречет.
Части по венам в тягучей ночи. 
И будь откровенным. Очень.
До дня полыхания, до кровохлебки.
Дна достигает доверчивый наутёк. 
И пока раненый свет лишь царапает легкие,
Лелей в подреберии заточенный уголёк.

*** 
Прорастать по наитию, смерти не видя конца.
Только веря судьбе, что убьет и разбудит лишь в мае.
И так каждую осень себя безусловно вверяя.
Оставляя зеркальную льдинку напротив лица.
И так каждую осень угаснуть, засохнуть, опасть.
Наблюдая за лунами с той стороны карусели.
Прилетели, склевали, и живы мои свиристели.
И живу, и дышу, умирая, но всё-таки длясь.

***
Весенняя робость
и тонкий свет. 
Пальцы почти прозрачны. 
Не теребят луча, 
не подгоняют время. 
Всматриваюсь в циферблат ладони —
там непочатая вечность.

*** 
Время свивает над пропастью над стеной
Ласточкин остров, воздушный веретянной. 
Из «ниоткуда», из памяти и причин,
Только молчи.
Время вольно поступиться такой стеной,
И натянуться ливневой тетивой,
Звонкой сосулькой, отсветом от свечи,
Так что молчи!
Время гуманно, губит, не зная зла
Царства, цивилизации без числа.
И, получая ласточкины ключи,
Просто молчи!


 ***
По праву трав дыханием пренебречь,
По правую ладонь — сцедить помалу. 
И льётся речь. И иссякает речь.
И засыхает лужицею талой.
И сушь поправ, чтоб высохнуть до дна,
Чтоб выбрать сушь. И шелест, как молитву.
Хлебнуть сполна и выдохнуть сполна.
И захлебнуться раскалённым хрипом.