Очень, очень, очень

Ислам Ханипаев и Михаил Фаустов давно заманивали меня в Махачкалу, но дело было не в моём несогласии ехать, а в том, что графики никак не совпадали. Наконец, всё сложилось. Как только я услышал, что состоится новый «Тарки-Тау», тут я сразу же начал писать Мише, который меня успокоил, ответил, что моё имя уже в программе, и осталось лишь дождаться билетов. Как понимаю, не один Миша всё решал, поэтому отдельное спасибо Марату Гаджиеву за то, что поездка состоялась.

Долетел как обычно. За окном стояла солнечная погода, народ в самолёте подобрался веселый, но это стало понятно не сразу, а когда посадка уже состоялась. На выходе стюард стал говорить, что мы сейчас находимся в мусульманской республике, и здесь существуют некоторые правила, которые могут показаться необычными, на что две весёлые женщины сказали: «Да мы знаем, нам всё понравилось ещё в прошлый раз!». Затем произошло то, что довольно часто происходит в не очень больших аэропортах и всегда веселит пассажиров. Всех посадили в автобус, тот проехал метров десять и стал всех высаживать.

Встречал меня Ахмедхан Зирихгеран. Такая информация пришла на телефон. Я думал, что это водитель, которого привлекли к фестивалю, задумался, как буду себя обозначать, чтобы мою морду опознали на стоянке, но тут меня ждал сюрприз. Очень здорово, когда литераторы умеют водить машины, а не только пишут тексты! Кажется, мы сразу спелись.

Буквально несколькими днями ранее я вернулся из Турции. Вдоль дороги из аэропорта Уйташ стояли здания, похожие на турецкую застройку. Затем пошли советские строения, новостройки пошли, а ближе к гостевому дому на Пушкина (он же на Стальского) вообще всё смешалось, даже стало мерещиться, что мы случайно заехали в Белград. И дело даже не в архитектуре, а в какой-то балканской расслабленности людей на улицах. Не понимаю, как это объяснить, это чисто чувственное сравнение, необъяснимое словами. Нужно оказаться в Махачкале в это время года, в такую же теплую, солнечную погоду, чтобы это ощутить.

Я не очень люблю экскурсии. Мне больше нравится побродить по ближайшим к гостинице улицам, поискать магазины и кафе, куда можно забрести повторно. Из своей первой прогулки я сделал вывод, что в магазинах Махачкалы предпочитают безналичный расчет по номеру телефона. Только в табачном можно было расплатиться картой, а ещё девушка за прилавком угадала, что у меня дома есть кошка, потому что я приехал в командировку в штанах, расчесанных кошачьими когтями.

Кошка обнаружилась и в гостинице. Если бы я знал, как перевозить животных, то, скорее всего, эту зверушку я бы тут же спёр к себе в Екатеринбург — настолько она была прикольная. Когда в общий фестивальный чат проникли кошачьи фотки, организаторы стали предупреждать, что кошка обработана от блох и её категорически нельзя гладить. Ха-ха! К тому времени она уже побывала на руках десятка человек.

Во внутреннем дворике гостиницы проводилась выставка детских рисунков, посвященных спасению Каспия. На каждом из рисунков была изображена каспийская нерпа, а то и не одна. Каждый раз, выходя покурить, я умилялся нерпам и заочно умилялся детям, которые это всё нарисовали довольно умело. Да, что интересно: вроде бы проблема в рисунках поднималась серьёзная, порой демонстрировались сцены загрязнения Каспийского моря, а рисунки всё равно были позитивные: мусор в море и заводы, сбрасывающие отходы, — всё было выполнено так ярко и весело, что казалось этаким аттракционом.

Там же, в гостинице, все те дни, что я жил, была женщина, чьему трудолюбию я просто поразился. Она была одновременно и уборщицей, и официанткой, и завтрак накрывала, и вроде бы ещё и частично сторожила гостевой дом, пока я валял дурака в городе.

Несколько раз не выдерживал и ходил смотреть на железную дорогу. Близость моря и поезда пробуждали во мне ассоциации из «Унесенных призраками» Миядзаки. Погода располагала к созерцанию. Я радовался, когда проезжала неторопливая (почему-то всегда красная) электричка, и там люди куда-то ехали, смотрели наружу, и всё им было знакомо, всю дорогу, которую они собирались преодолеть, они знают по каким-то регулярно встречаемым деталям, а для меня они уезжали всё равно что в пустоту, потому что я по этим остановкам еще ни разу не проезжал, а надо будет как-нибудь. Неизвестность меня иногда манит.

На набережной гуляло столько женщин, девушек и девочек в накидках, что казалось, будто градообразующее предприятие Махачкалы — женский монастырь. Некоторые накидки были с логотипом «Найка».

Да! Сам «Тарки-Тау»! Сам-то фестиваль и ярмарка! Посетители, участники и организаторы сетовали на то, что в прошлом году всё получилось масштабнее, но мне не с чем было сравнивать, поэтому всё показалось точно таким же, как и по всей стране: улицы, палатки с книгами, люди, ищущие книги, которые им понадобятся, но ещё не знающие, какая книга придётся по нраву. Выступления авторов, сахарная вата, кулинария, кофе.

Моя встреча с читателями состоялась в ДК «Темп». Очень люблю такие здания с историей, которую даже не нужно рассказывать, и так понятно, что она есть, она присутствует в виде вытертых посетителями ступеней, артефактов былого советского убранства (по-моему, перила у центральной лестницы тоже вовсе не новодел). И аудитория была прекрасна. Как помещение и как все те, кто пришли поговорить о книгах. Хотя в такую погоду могли найти и более интересные занятия. Как потом оказалось, присутствовала на встрече и жена Ислама Ханипаева, но ничем себя не выдала, притом, что я подшучивал над её мужем, над его энтузиазмом и энергичностью, которой в нём, в силу возраста и темперамента, раз в пятьдесят больше, чем во мне.

Всегда удивляюсь заинтересованности приходящих на такие встречи. Они приятны, что уж скрывать: можно поговорить о героях книг — как об общих знакомых. Наверное, это объединяет читателей и автора. Но если бы автор имел больше эмпатии, получилось бы ещё лучше — под конец я сплоховал.

Уже на выходе ко мне подошел мужчина и сказал, что его супруга очень хотела прийти, но заболела. А я, вместо того чтобы записать ей какое-нибудь утешающее видео, просто отделался словами сочувствия и слился. Очень об этом жалею, сколько раз уже об этом вспоминал, и таких эпизодов у меня в жизни масса. И нет никакой надежды, что я когда-нибудь исправлюсь. Очень хочу загладить вину. Авось, в следующий приезд получится извиниться, увидеть супругов уже вместе и поговорить как следует.

В день вылета Ахмедхан повез меня на экскурсию по городу. Уже темнело (так же быстро, как в вышеупомянутой Турции), в поездке мы слегка посплетничали насчет общих знакомых (в литературной среде всё довольно тесно, и никуда не деться от Кости Комарова), но сколько бы Ахмедхан ни показывал мне улочки, улицы, архитектурные достопримечательности, всё равно главное впечатление того вечера — это фотографии погибших при теракте полицейских, приклеенные на полицейскую «Газель», что стояла и охраняла порядок на горе, с которой открывался вид на Махачкалу. Сверху несколько крупных дорог города, заполненных движущимися автомобильными огнями, казались медленно вращавшимися колёсами обозрения.

…А уже в аэропорту произошел досмотр. Сначала работник очень долго проверял большие баулы пассажиров впереди меня, затем, увидев, что у меня только ручная кладь, с облегчением и радушием сказал:

— Так у тебя только рюкзак, братан? Проходи!

Господи, хочу вернуться. Хорошо, если получится.