Летопись клубной жизни Махачкалы | Журнал Дагестан

Летопись клубной жизни Махачкалы

Дата публикации: 31.01.2025

Георгий Гарунов, культуролог, организатор городских музыкальных клубов.

СКАЗКА НА ПОРОГЕ ЗИМЫ Авторская колонка

История о том, как и где рождаются писатели «Жили на свете пять джигитов, и вот как-то раз они...

1 день назад

Памяти поэта Литература

10 февраля 2025 года в Театре поэзии состоялись ежегодные поэтические чтения, посвященные памяти Александра...

3 дня назад

«Ностальгия. Город 1857» Изобразительное искусство

3 сентября 2024 года в галерее Дома поэзии состоялось открытие выставки «Ностальгия. Город 1857», которое...

5 дней назад

«Я художник — я так вижу» Культура

В Национальном музее Дагестана имени Алибека Тахо-Годи состоялся инклюзивный мастер-класс в смешанной...

06.02.2025

Я создал клуб РУНО, чтоб было интересней жить мне и тем, кто разделяет мои интересы. Я считаю, что в миллионной Махачкале есть те, для кого еда — не главное, кому интересны общение и хорошая музыка. Хорошая музыка, в моём понимании, — это джаз, блюз и живая музыка. Я не люблю пустую попсу и блатняк.

Один из главных девизов моего клуба — «Ты не одинок». Я считаю, что нас много, но мы не хотим бороться за культуру, а надо бы. Поэтому в дни караоке в РУНО часто звучат старые советские песни, а в перерывах между выступлениями музыкантов фоном слышна отобранная мной прекрасная музыка прошлых лет. Одному, конечно, трудно. Большинство ждёт, когда всё получится само собой, и не приходят. А жаль: вместе нам было бы проще создавать Клуб городской культуры.

* * *

Так получилось, что с 1975 года я так или иначе связан с эстрадой и танцами. Помню, всегда стоял вопрос о репертуаре. В 1978-м я стал частью команды Арслана Шихаева, мы проводили первые дискотеки в фойе ФИЯ ДГУ на ул. М. Гаджиева. Потом был Молодёжный экспериментальный театр (МЭТ), а с 1981-го я был вынужден зарабатывать как диск-жокей (или ди-джей). Чтобы быть популярным, но при этом отличаться от других, я придумал принцип пятой песни: сначала три быстрые популярные — как у всех, потом медленная, а пятая — моя, особенная.

Билет на дискотеку

* * *

Об этом легко рассказывать: тогда я был почти в три раза моложе, мне было 22 года, и всё только начиналось. Первым моим официальным местом проведения дискотек был клуб Ногина на углу улиц 26 Бакинских комиссаров и Ушакова. Сейчас там Федерация боевых искусств. Танцы-дискотеки были в клубе по понедельникам, в большом фойе. Собиралось до 200 человек. Прошёл год, я устроился на нормальную работу в филиал Академии наук, у меня родился сын, но однажды… В фойе клуба Ногина, где я продолжал проводить дискотеки по понедельникам, с потолка рухнул большой и толстый кусок штукатурки — метра три на три. Слава Богу, это произошло днём, и никто не пострадал, но место работы я потерял.

* * *

Событий в начале 80-х было очень много. Я имею в виду не глобальные события, а наши молодёжные дела. Главными диск-жокеями в городе, кроме Арслана Шихаева, были Володя Волков (Бизон) и Женя Колонтаев. Дискотеки были модным времяпровождением у молодёжи, но стационарных было очень мало. Мне кажется, что первый дискоклуб, в котором аппаратура не убиралась до следующего мероприятия, а свет был не переносной, открыл Валера Мамедов — в фойе между общагами политеха. Он тоже начинал в 1978 году с Арсланом Шихаевым, и в 1981-м я получил работу диск-жокея в клубе Ногина потому, что Валера освободил это место из-за конфликта с местными завсегдатаями.

Входной билет

* * *

Очень важным для меня и, я думаю, для всех было поступление новых музыкальных, как сейчас говорят, треков. Я приехал в Махачкалу из Дербента практически без музыкального багажа. В 1975 году я поступил на физический факультет ДГУ, в это время ни проигрывателя, ни магнитофона у меня не было. Но мы всё время общались и ходили друг к другу в гости. У Юры Осокина был «Юпитер», у Гены Шабаева — «Ростов». Благодаря им я познакомился и с музыкой, и с её собирателями. В основном переписывали музыку с магнитофона на магнитофон и иногда — с пластинок. В Махачкале в аллее у памятника Кирову — на пересечении Кирова и Калинина — собирались любители музыки, и там можно было купить, а иногда и взять послушать и переписать фирменную пластинку.

* * *

Изначально вся музыка для меня крутилась вокруг физфака. Когда я поступил туда, на факультете был прекрасный ансамбль «Дилижанс» с Сергеем Корниенко (бас), Темирханом Темирхановым (ударные), Эльдаром Эльдаровым (соло-гитара) и Вадимом Ратчиком (вокал и гитара). Они много репетировали, разучивая популярные тогда песни, и писали свои, которые нам очень нравились. Наш курс был очень активный, и мы сформировали свою группу, помогал нам и направлял Ёсик Эмиров. Я был вокалистом, на гитаре играл Саша Змызгов, на бас-гитаре — Давуд Зулумханов, на ударных — Мухтар Рамазанов, которого потом сменил Мурад Магомедов. Клавишники регулярно менялись, пока через пару лет место это твёрдо не занял Миша Нудельман. Мы слушали много музыки и что-то пытались исполнять.

* * *

Конечно, мы все были увлечены роком, ведь он продолжал рождаться на наших глазах. Жизнь становилась разнообразнее и музыка тоже. Благодаря Юре Осокину я познакомился со многими собирателями музыки, одним из главных был Марик Юсупов с ул. Леваневского. Маркиз, а потом Эдвин Гусейнов познакомили меня со всем разнообразием музыкального мира того времени.

* * *

Зародившись на физфаке, дискотечное движение ширилось и развивалось. Первым диск-жокеем был Арслан Шихаев, я был звукорежиссёром, за свет отвечал Валера Мамедов, организационной работой занимался Семён Алхазов.

Георгий Гарунов и Семён Алхазов

Вот такая великолепная четвёрка. Валера жил один в квартире за нашей общагой на 26 Бакинских, и чаще всего мы собирались у него, обсуждали дела и планировали работу. Ну и слушали много новой музыки, составляли своё мнение о ней. Я считаю, что работа на танцах очень сильно развивает понимание популярности и отдельных песен, и стилей. Ставя разнообразную музыку, ты понимаешь, что «заходит», а что нет, учишься соединять композиции и держать публику в тонусе. Дискотека ДГУ, которую создал и возглавлял Арслан Шихаев, называлась «Муза мира».

Билет на дискотеку «Муза мира»

* * *

Дискотек становилось всё больше, и я стал привлекать помощников. Зарабатывали мы в основном на разъездных дискотеках, проводя вечера для разных коллективов. Причём иногда на местах (в школах, фойе вузов, аудиториях), а иногда в кафешках. Стали появляться завсегдатаи, две компании приходили чаще всех: Шамхал и Шамхалята, Мошка и Буйнакский синдикат. Они танцевали интересно и придавали особое настроение вечеру. Сарафанное радио — лучшая реклама, а тогда другой и не было.

Отдельно хочу рассказать про эксперимент с рестораном «Узбекистан». Там, кроме малого зала, работающего постоянно, в котором играла хорошая группа, был большой (по тем меркам) банкетный зал, который работал только во время заказов. Как-то меня пригласили провести там дискотеку для какого-то коллектива, и мне понравился зал. Я поговорил с директором, взрослой женщиной, которую звали Тамара, и мы решили попробовать проводить там вечера для более взрослой публики. Я договорился с музыкантами об использовании их оборудования, и мы начали. Во входную плату входили салаты и напитки, билет стоил 3 рубля. Такое было впервые, и это стоило недёшево. Я приглашал небольшие коллективы танцоров и молодых артистов. То есть это были уже более сложные вечера отдыха с диско-музыкой. Это был 1983 год, я там отмечал своё 25-летие.

* * *

Количество площадок, на которых мы проводили дискотеки, определить трудно, но, наверно, не было места, где бы мы их не делали. Самой большой была танцплощадка парка Ленинского Комсомола. Наступила перестройка, алкоголь запретили, развлечения разрешили. Мы проработали там несколько сезонов, осенью переходя в кафе «Уют». В кафе «Балхар» — неподалёку, мы тоже работали. После ресторана «Узбекистан» я познакомился с руководством треста столовых и ресторанов и убедил их купить для «Уюта» великолепный набор диско-оборудования «Тесла». Дискотека моя называлась «Камертон». Качество. Мера. Тонкий вкус.

* * *

После 1985 года и начала антиалкогольной кампании кафе и рестораны испытывали финансовые проблемы, и их стали отдавать под молодёжные кафе — рестораны «Уют» и «Космос», бар на Кирова. Больше всего необычных и сложных мероприятий проходило в «Уюте», его переименовали в «Спорт». Например, там прошёл концерт и первая выставка художника Евгения Голика. Какое-то время мы проводили вечера в кафе «Юность» — стекляшке между общагами ДГУ и ДГПИ на 26. Там я как-то организовал джазовый концерт группы «Нептун» завода им. М. Гаджиева. Было много экспериментов с показом мод, с показом интересных слайдов, начали появляться видео и видеопроекторы. И в городе открылось несколько театральных студий.

* * *

Театральные студии. Я не буду говорить о больших государственных театрах. В Махачкале при клубе Ногина функционировал ТЮЗ (Театр юного зрителя), во всех вузах, на всех факультетах существовали СТЭМы (СТЭМ — студенческий театр эстрадных миниатюр), некоторые даже с историей и традициями. Например, у нас на физфаке ДГУ была традиция проводить День Архимеда, а на биофаке — День Весны. Это были большие, интересные постановки, к которым долго готовились каждый год. В 1977 году Гусейн Бартыханов создал при ДГПИ Молодёжный экспериментальный театр. Первой постановкой МЭТ был спектакль «Если ты влюблён, скитайся по горам» по повести Ахмедхана Абу-Бакара «Ожерелье для моей Серминаз».

СТЭМ. «Ожерелье для моей Серминаз»

В главной роли блистал Ислам Шовкринский. После показа спектакля в Русском театре к Гусейну начали подтягиваться самодеятельные артисты со всех вузов, и театр стал общегородским. Было принято решение поставить «Вестсайдскую историю» — мюзикл, поставленный на Бродвее в 1957 году. Эта постановка буквально взорвала умы молодёжи города. Коллектив рос, в него вошли практически все молодые творческие силы города. Гусейн принимает решение поставить «Мистерию-буфф» Владимира Маяковского. Постановка с триумфом прошла на сцене Аварского музыкально-драматического театра. Но молодёжные коллективы всегда непостоянны, так как студенты оканчивают вузы и разъезжаются. В середине 80-х в Махачкале возникли театр «Вираж» Ларисы Леляновой, театр «Гистрион» Намруда Басриева, театр «Колесо» Биймурзы Мантаева. Культурная жизнь в городе кипела.

Программка к спектаклю Клоп

* * *

Вернёмся к дискотекам. После того как в клубе Ногина с потолка фойе упал большой кусок штукатурки, я пошёл в клуб Рыбников к Валентину Эйдельману. Он выслушал меня и сказал приходить через две недели, пока же он поспрашивает знакомых про меня. Через две недели вопрос решился положительно, и мы стали работать по билетам клуба. И я, и несколько моих дискогрупп зарабатывали на разных точках по всему городу, и через билеты клуба Рыбников мы узаконивали нашу деятельность. В самом клубе было прекрасное фойе с отдельным входом, но в клубе было много кружков и коллективов, а вечером показывали кино. В клубе Рыбников я ближе познакомился с Намрудом Басриевым (там базировался его театр «Гистрион») и с Ниной Ченыкаевой, художницей клуба. С Ниной, Намрудом и Энвером мы создали клуб «Годекан».

Фотографии спектаклей театра «Гистрион» из архива семьи Мурадхановых

* * *

«Годекан» — такое гордое название мы дали нашему клубу саморазвития. Нина Ченыкаева — художник клуба Рыбников, я диск-жокей клуба, Намруд Басриев — руководитель театра «Гистрион» при клубе. У нас оставалось время, и мы решили помогать друг другу поднимать собственный уровень культуры на закрытых заседаниях по четвергам в мастерской Нины. Она рассказывала про изобразительное искусство, Намруд — про театральное, а я — про музыкальное. Позже к нам присоединился Энвер Мехтиевич, и в его четверги мы знакомились с искусством физических упражнений. Посторонние на заседания клуба не допускались, но можно было привести одного человека, который хочет вступить в клуб. Тогда не было интернета, и наши профессиональные знания помогали нам расширять культурные горизонты друг друга по всем четырём направлениям.

* * *

Записи музыки. В Махачкале 80-х было несколько известных и популярных звукозаписей. В Доме быта, на Ленина, в «Теремке», на рынках и в частных домах. Ты приносил плёнку (желательно новую), выбирал, что хочешь записать, и на следующий день забирал заказ. Когда появились компактные кассеты, их продавали готовыми. Мы брали плёнки друг у друга и переписывали сами, иногда с пластинок. С 1984 года я работал на полигоне ИВТАН «Солнце» и иногда ездил в командировки в Москву. В Олимпийской деревне я нашёл студию звукозаписи, которая согласилась присылать мне свежие записи раз в месяц наложенным платежом. Так у меня появился свой собственный источник новой музыки. Самым ценными в этих посылках оказались ежемесячные сборники советской эстрады: в них попадались очень редкие и иногда экспериментальные треки.

* * *

С самого начала я считал, что одного магнитофона для дискотеки недостаточно, и всегда работал по схеме: пока один магнитофон звучит на зал, на втором подыскивается следующая песня. Поэтому я составлял сборники с запасом тех самых моих 20 %, если вы помните, по принципу пятой песни. Для работы на бобинах лучше подходили катушки 375 метров, одной стороны которых хватало на полчаса. Сборники составлялись по мере поступления новой музыки, с добавлением знаменитых «гаруновских треков». При прослушивании новых бобин я придумал свою систему знаков, по которым потом составлялись сборники: если номер песни обведён квадратом, значит песня подходит для танцев, треугольник вниз остриём перед номером — быстрая, треугольник вверх — медленная. Мои работники не любили мои сборники, просили оригиналы и по моим значкам составляли свои сборники без всяких «гаруновских добавлений». Тогда они могли проводить вечера на одном магнитофоне. А я всё время пытался добавить своё, вроде бы не популярное, но интересное, чем и прославился.

* * *

Мои дискотеки становились всё более популярными, и я договорился в нескольких местах организовывать вечера в разные дни недели. Познакомился с новыми интересными людьми моего возраста и моложе. Желание общаться у нас было взаимным, а так как оставался один день в неделю, когда дискотек не было никогда (если не выпадал предпраздничный день), то многие стали по вторникам приходить ко мне домой, на улицу Щорса. Там мы слушали мою музыку или новинки. Места для танцев не было, хотя Мага-Мошка, показывая какое-то па в нижнем брейке, разбил мне ногами один из плафонов в люстре. Когда мне отдали в распоряжение кафе «Спорт» («Уют»), я перенес вторники туда, так как жил рядом. Вот так появились дни для общения, без громких развлечений. Они продолжаются до сих пор.

* * *

Молодёжный экспериментальный театр Гусейна Бартыханова после пединститута перешёл под руководство горкома комсомола, и мы регулярно общались с Игорем Гафуровым, Магомед-Салихом Гусаевым, Рамазаном Алиевым, Мурадом Куяевым, Анатолием Карибовым и Магомед-Эмином Гаджиевым. Особенно после 1985 года, когда ввели ограничения на продажу алкоголя, и многие кафе и рестораны отдали под молодёжные заведения. Не театральная, а дискотечная деятельность моя пришлась на время работы Рамазана Алиева и Магомед-Эмина Гаджиева. Мы хорошо понимали задачи по культурному отдыху молодёжи, а комсомол понимал, что без нас эти задачи решать значительно труднее. Кроме развлекательных вечеров, мы несколько раз провели крупномасштабные мероприятия на Родопском бульваре. В один из Дней города, ближе к концу 80-х, я превратил фасад Аварского театра в огромное улыбающееся лицо. И лампочки были тогда не светодиодные — задачи решались технически сложные. В 1988-м, к моему 30-летию, меня наградили грамотой ЦК ВЛКСМ.

* * *

Попробую перечислить места работы, которые запомнились. Клуб Ногина, клуб Рыбников, кафе «Уют», «Балхар», «Юность» на 26, «Снежок» на Кирова, «Космос» на Гаджиева, большой зал ресторана «Узбекистан», зал завода «Металлист» на Дахадаева, зал клуба глухонемых на Алиева, зал СМУ на Дзержинского, банкетные залы в Доме быта на Ленина, танцплощадка парка им. Ленинского Комсомола, кафе «Отдых» над Аварским театром, «Грот» на привокзальной площади, фойе кинотеатра «Комсомолец», ну и залы школ и вузов. Показателем моей популярности я считаю перенос выпускного вечера в 39-й школе потому, что я был занят. Последней площадкой, где я сам вёл дискотеки, было кафе над Аварским театром летом 1989 года. Потом меня как популярного диск-жокея пригласили на телевидение — музыкальным ведущим передачи «Пятый угол», и… началась совсем другая жизнь.

* * *

Нельзя пропустить телевизионный период, так как благодаря телевидению я познакомился с огромным количеством абсолютно разных людей и получил профессию на следующие 20 лет. Молодёжная редакция ГТРК «Дагестан» создала сложную и интересную передачу «Пятый угол», чем-то похожую на «Взгляд» на ЦТ, и им был нужен музыкальный ведущий, который бы немного разбавлял актуальные политические и житейские темы передачи. Одна из редакторов — Наталья Сафронова, предложила мою кандидатуру, и после небольшого собеседования с Александром Гентелевым и Александром Мелентьевым мою кандидатуру утвердили. Передача была сложной и технически. Одновременно в прямом эфире работало три площадки: большая студия с главным ведущим, ПТС — передвижная студия на одной из улиц, и малая студии ТВ, где был я. Первым главным ведущим был Расул Микаилов, потом его сменил Загир Арухов, а последним был Тимур Нурмагомедов. Я подбирал три-четыре песни, привозил из дома не только видеомагнитофон, но и телевизор с декодером, и большая телекамера посылала в эфир картинку с моего телевизора.

* * *

Программа «Шанс» молодёжной редакции ГТРК «Дагестан», в которой я уже был внештатником, решила провести конкурс молодых исполнителей. Олег Брысков придумал название, а я начал поиск участников. Режиссером был Александр Гентелев, и в первых передачах он пригласил молодых актрис Русского театра для зачитывания данных о группах и их участниках. Я был ведущим. Самым трудным была предварительная запись звука, так как на телевидении тогда живого звука не было. Лев Абрамович ругался, но записывал. Победителями стали ребята из Буйнакска — группа «Исполин». Они были поклонниками «The Bеatles», и это было слышно. Солистом был Хаджимурад Айтберов. Второе место завоевал дуэт Имрана и Мурада «Юнион» (через 10 лет они создали клуб «Юнион», на месте которого потом возник «Ливерпуль»). Обязательным условием было исполнение авторских песен в финале. Съёмка проходила на большой сцене Русского театра. Передача была популярна, но выявила парадокс: хороших музыкантов было много, а певцов — мало. И мы решили провести отдельный «Шанс» для вокалистов.

* * *

Фото: 18 сентября 2006 г. в «Ливерпуле» на Буйнакского Шабан Абдуллаев (ударные), Малик Мустафаев (клавиши), Азиз Сулейманов (бас) и Марат Бинетов (соло-гитара)

В октябре 2001 года я открыл клуб «Liverpool» на Буйнакского. В это время я неплохо зарабатывал на рекламе, и клуб открыл не для заработка, а чтоб мне и таким, как я, было куда пойти. Кофеен тогда в Махачкале не было. Были кабаки и столовые. Все приличные заведения к вечеру закрывались, и оставались только рестораны. Места, где можно было бы посидеть, поговорить, не было. И я решил его создать. Изначально посторонний человек зайти в «Liverpool» не мог. Но моим знакомым повезло. Я работал в очень многих местах и делал рекламу ещё большему количеству фирм, в молодости сотрудничал с комсомолом, а с 1990-го работал на телевидении — знакомых было много. И все они знакомились между собой в моём клубе. Потихоньку формировалось сообщество, и клуб обретал своё лицо. Иногда в клубе проходили концерты, я купил барабаны и басовый комбик, с 2002-го в клубе появилось караоке. Незнакомых людей, как бы культурно они ни выглядели, я в клуб не пускал. Но можно было прийти с моим знакомым и потихоньку влиться в ряды посетителей. Перекресток семи дорог.

* * *

Битловские концерты в Махачкале. 25 лет назад в Республиканском Центре культуры (сейчас это Дом Дружбы) состоялось музыкальное представление «Волшебное путешествие на желтой подводной лодке». Два дня, 25 и 26 мая 1999 года, там, как говорится, яблоку негде было упасть. Многие творческие силы города так или иначе приняли участие в представлении, сопутствующих выставках и подготовке. Капитан (Карен Мкртчян), боцман (Ванати Алиев) и юнга (Халил Мусаев) отправились на желтой подводной лодке на поиски известной песни «Битлз» в ранее неизвестном исполнении. Песни «Битлз» исполняли известные дагестанские певцы. А завершилось путешествие в Махачкале, и мы все вместе спели песню «Эй, друг» (на мотив «Хей, Джуд»). Все песни и само представление есть на моем канале в YouTube «Георгий Гарунов». Кстати, нашёл обложку VHS-кассеты, которую распространял. Съёмки на VHS вёл Энвер Идрисов, более известный как Мехтиевич.

* * *

Основной своей профессией я всё же считаю рекламу. 30 лет назад я создал первое в Дагестане рекламное агентство и занимался креативом и копирайтингом более 20 лет. Одним из брендов, придуманных мною, является Клуб городской культуры. Это понятие, конечно, очень широкое, и каждое слово в нём очень важно: клуб (по интересам, а не в современном понимании клубной музыки), городской (не сельский, не горский, а именно тот, что был смыслом нашего города 70–80-х гг.), культуры. Я где-то прочитал, что слово «культура» пришло из сельского хозяйства, где культурными называются растения культивируемые, выращиваемые специально, в отличие от сорняков, которые растут сами по себе, бесконтрольно. Чтоб культура могла существовать, сорняки надо выпалывать, удалять. Так и в клубной работе. Есть такое выражение: «Как хорошо, что люди, которые вам не подходят, к вам не приходят». Но если они всё же приходят, надо как-то от них избавляться. Это не просто: обычно люди, которые вам не подходят, этого не понимают. И вот так уже 22 года. Создаю небольшое пространство для тех, кто мне подходит.

Елена Гарунова, директор Театра поэзии (супруга Георгия)

Идею создания клуба Георгий Гарунов вынашивал давным-давно.

Я познакомилась с ним в ДК «Клуб рыбников» на улице Пушкина. Намруд Басриев после окончания Московского института культуры по распределению приехал в Махачкалу, и ему предложили организовать театральную студию. В 1985 году он создал замечательный театр «Гистрион», который привлёк большое количество молодых людей, ставших впоследствии известными личностями в республике. Это был по-настоящему народный театр. Сюда пришла тогда ещё начинающая Татьяна Мун, которая стала художником-дизайнером театра. Именно она продумывала все костюмы героев до мелочей и прорисовывала их. Первый спектакль был по пьесе «Тиль Уленшпигель».

Это был точно 1985-й – год проведения Всемирного фестиваля молодёжи в Москве. В конце марта в городе намечалось грандиозное событие, и мы делали к нему в этом ДК каких-то огромных кукол. Я туда ходила к Тане Мун и познакомилась с Жориком: он работал в клубе, проводил дискотеки. А потом выяснилось, что он собирал друзей на так называемые «вторники» в кафе «Уют», где тоже проводил дискотеки.

А до всего этого нечто подобное происходило в его доме. У Георгия всегда было стремление собирать людей, которые связаны общими интересами и жизнью в одном городе. Но это трудное дело! В компании периодически оказывались личности, с которыми его интересы не совпадали, и он просил их покинуть клуб.

В 1987 году (да и раньше) Георгий работал в парке им. Ленинского Комсомола. Там была, как говорили раньше, «ракушка», рядом — круглая танцплощадка, огороженная деревянным забором. Афиши вывешивались снаружи.

Георгий рассказывал: все переживали, что Умаханова, живущего в доме возле парка, будет раздражать этот шум. А персональный пенсионер союзного значения Магомед-Салам Ильясович (до 1983 года Первый секретарь Дагестанского обкома КПСС. — Ред.), прогуливаясь по парку, останавливался и слушал музыку. Георгий ставил песню, которая нравилась руководителю республики.

Мы начинали работать вечером. После работы я приходила в парк и начинала продавать билеты. Это был точно 1987-й год! Билеты стоили, по-моему, 50 копеек.

Парк был темноватый, но вокруг танцплощадки было светло. Я продавала билеты с 8 до 10 часов вечера: это было позднее мероприятие. Был и билетёр, который пропускал публику на площадку. Посетителями были молодые люди от 16 лет. Малышня, конечно, тоже приходила, я не помню каких-то возрастных ограничений для посещения танцплощадки.

Что касается музыки, до 1987 года был достаточно строгий контроль: Георгий подбирал репертуар сам, но когда он проводил дискотеки от горкома комсомола, то должен был предоставлять список музыкальных произведений, которые на вечерах использовались. Естественным для того времени был принцип «Меньше западной музыки, больше советской».

Георгий выписывал откуда-то записи групп: я видела коробки с бобинами, которые он получал, а потом прослушивал часами. Отбирал ритмичные, медленные композиции и переписывал в определённом порядке — так, как они будут звучать на вечерах. Для меня там были совершенно неизвестные вещи. У него был товарищ, Виктор Савельев, который собирал ему разную аппаратуру.

Светомузыка и всё, что было связано со светом, делалось вручную. Из Ленинграда Георгий вёз ящиками лампочки, которые необходимы были для постановки света. Мы с ним ездили в Тбилиси, он покупал там аудиокассеты. В Махачкале он заказывал мастерам какие-то светильники из жести! Оборудование для этих дискотек было в огромном количестве. Часть его до сих пор хранится на чердаке котельной.

В середине 80-х в стране ещё витал дух комсомола, но уже не было «заорганизованных» мероприятий: повеяло свободой! Тогда в кафе «Уют» появились такие ребята, как Боря Бергер, приехавший из Львова. Там он и познакомился с Таней Мун.

Фото из архива автора